Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]
Астрид Линдгрен
Крошка Нильс Карлсон
Nils Karlsson-Pyssling
First published Rabén & Sjögren Bokförlag AB, Stockholm, Sweden
Nils Karlsson-Pyssling
© Text: Astrid Lindgren 1949 / Saltkråkan AB
© Брауде Л.Ю. (наследники), Соловьёва Е.А., перевод на русский язык, 2015
© Костина Е.А., иллюстрации, 2015
© Оформление, издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2015
* * *
Крошка Нильс Карлсон
* * *
Бертиль смотрел в окно. Начинало смеркаться, на улице было холодно, туманно и неуютно.
Бертиль ждал папу и маму. Он ждал их с таким нетерпением! Было просто удивительно, почему они до сих пор не показались от одного его ожидания вон у того уличного фонаря. Обычно возле этого фонаря Бертиль их и замечал. Мама приходила чуть раньше папы, но она не могла вернуться домой, прежде чем закончится её смена.
Папа и мама каждое утро уходили на фабрику, а Бертиль целыми днями сидел дома один. Мама оставляла ему еду, чтобы он мог перекусить, когда проголодается. Потом, когда мама возвращалась с работы, они обедали.
Ужасно скучно расхаживать дни напролёт по квартире одному, когда даже словом обмолвиться не с кем.
Конечно, Бертиль мог выйти во двор поиграть, но теперь, осенью, погода стояла скверная и никого из ребят на улице не было видно.
Ох, до чего же медленно тянется время! Игрушки ему давным-давно надоели, да их у него и не так много. Книги, те, что были в доме, он знал от корки до корки, впрочем, читать шестилетний Бертиль ещё не умел.
Было ужасно холодно. Обычно папа топил печь по утрам, но к обеду почти всё тепло уходило. Бертиль замёрз. В комнате стало сумрачно, но он и не подумал зажечь свет. Он решил лечь и немножко поразмыслить о том, почему на свете всё так уныло и грустно.
А ведь он не всегда оставался дома один. Раньше у него была сестра, и звали её Мэрта. Но однажды Мэрта вернулась из школы больной. Она пролежала целую неделю, а потом умерла. И когда Бертиль подумал о том, что теперь он один, без сестры, слёзы покатились у него по щекам.
И как раз в этот миг он и услыхал… Он услыхал мелкие, семенящие шажки под кроватью.
«Неужто у нас водятся привидения?» – подумал Бертиль и свесился через край кровати, чтобы посмотреть.
И тут он увидел, что под кроватью кто-то стоит… Да-да. Это был обыкновенный мальчик, только совсем маленький, ну просто крошечный, не больше мизинца.
– Привет! – сказал малыш.
– Привет! – смущённо ответил Бертиль.
– Привет! Привет! – снова сказал малыш, и оба замолчали.
– Ты кто такой? – спросил наконец Бертиль. – И что делаешь под моей кроватью?
– Меня зовут Крошка Нильс Карлсон, и я живу здесь, – ответил малыш. – Ну, конечно, не прямо под кроватью, а этажом пониже. Вход ко мне вон в том углу. – И он указал на крысиную норку под кроватью Бертиля.
– И давно ты здесь живёшь? – удивлённо спросил Бертиль.
– Нет, лишь несколько дней, – ответил малыш. – До этого я жил в лесу под корнями дерева. Но ты ведь знаешь, к осени надоедает жить в кемпинге и хочется в город. Мне здорово повезло, что удалось снять комнатку у крысы, которая переехала к своей сестре в Сёдертелье. Сам знаешь, как трудно найти маленькую квартирку.
Да, Бертиль не раз слышал об этом.
– А она у тебя есть? – спросил Бертиль.
– В том-то и дело, что нет, – ответил малыш огорчённо. Он вдруг съёжился: – Бррр, до чего внизу холодно! Но и у тебя наверху не теплее.
– И то правда, – согласился Бертиль, – я тоже ужасно замёрз.
– Печь-то в моей комнате есть, – продолжал объяснять малыш, – да вот дров нет. Дрова нынче так дороги… – И он обхватил себя руками, чтобы согреться. Потом взглянул на Бертиля большими ясными глазами и спросил: – А что ты целый день делаешь?
– Да так, ничего особенного, – ответил Бертиль. – По правде говоря, просто слоняюсь.
– Точь-в-точь как я… – сказал Крошка. – Скучно жить одному, ведь так?
– Ещё как скучно, – подхватил Бертиль.
– Хочешь на минутку спуститься ко мне? – предложил малыш.
Бертиль рассмеялся:
– Думаешь, я пролезу в эту норку?
– Проще простого, – объяснил Крошка. – Стоит только нажать на гвоздик, который рядом с норкой, а потом сказать: «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Малышом ты обернись!» – и станешь таким же маленьким, как я.
– Правда? – обрадовался Бертиль. – А я смогу снова стать большим, прежде чем мама с папой вернутся домой?
– Ясное дело, сможешь, – успокоил его Крошка. – Для этого снова нажмёшь на гвоздик и ещё раз скажешь: «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!»
– Ну дела! – удивился Бертиль. – А таким большим, как я, ты можешь стать?
– Увы, этого я не могу, – вздохнул Крошка. – И всё-таки хорошо бы тебе хоть ненадолго спуститься ко мне.
– Почему бы нет! – согласился Бертиль.
Он залез под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздик и сказал:
– Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Малышом ты обернись!
И в самом деле! Миг – и он стоит перед крысиной норкой такой же маленький, как и Крошка.
– Вообще-то все зовут меня Ниссе!1
Домовой (шв.).
– ещё раз представился маленький человечек и протянул Бертилю руку: – Пойдём!
Бертиль понял: с ним происходит нечто увлекательное и необыкновенное. Он сгорал от любопытства – так не терпелось ему поскорее спуститься в тёмную норку.
– Только будь осторожнее! – предупредил его Ниссе. – Перила в одном месте сломаны.
Бертиль не спеша спустился по маленькой каменной лестнице. Подумать только, он и не знал, что здесь есть лестница, – она упиралась в запертую дверь.
– Подожди, я зажгу свет, – сказал Ниссе и повернул выключатель.
К двери была прикреплена табличка, а на ней аккуратными буковками было написано:
КРОШКА НИЛЬС КАРЛСОН
Ниссе отворил дверь и включил свет в комнате.
– Здесь не очень-то уютно, – извинился он.
Бертиль огляделся. И правда, комнатка была маленькой, холодной, с одним окошком и кафельной печью, выкрашенной в голубой цвет.
– Да, бывает и получше, – согласился он. – А где ты спишь?
– На полу, – ответил Ниссе.
– Так тебе же холодно! Бррр… – содрогнулся от ужаса Бертиль.
– Ещё как холодно! Так холодно, что то и дело приходится вскакивать и бегать по комнате, чтобы вовсе не замёрзнуть!
Бертилю стало ужасно жаль малыша. Он-то, по крайней мере, по ночам не мёрз.
И тут Бертилю пришла в голову великолепная мысль.
– Какой же я глупый! – сказал он. – Уж дрова-то я могу для тебя раздобыть!
– Ты думаешь, тебе это удастся? – оживился Ниссе и схватил Бертиля за руку.
– Ничего! Если ты раздобудешь дрова, уж зажечь-то я их смогу.
Бертиль взбежал по лестнице и нажал на гвоздик… но позабыл, что при этом нужно сказать.
– Напомни слова! – крикнул он вниз малышу.
– Хм, «снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – ответил Ниссе.
– «Хм, снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – слово в слово повторил Бертиль. Но у него ничего не вышло.
– Тьфу, тебе надо сказать только: «Снур-ре, снурре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – закричал снизу Ниссе.
– «Только снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – повторил Бертиль, но как был маленьким, так и остался. – Ой, ой! Опять не получилось! – закричал он.
– Ничего, кроме «снур-ре, снур-ре, снурре, випс! Мальчуганом обернись!», тебе говорить не надо!
И тут наконец Бертиль понял, что ему следует сказать.
Он произнёс заветные слова и в одно мгновенье – от неожиданности он даже стукнулся головой о свою кровать – снова стал прежним Бертилем. Потом быстро-быстро вылез из-под кровати и направился к кухонной плите. Там лежала целая горка обгорелых спичек. Он разломал их на малюсенькие щепочки и сложил возле крысиной норки. Затем произнёс заклинание. Теперь, когда он снова стал маленьким, он не в силах был перетащить все эти спички один и позвал на помощь Ниссе.
Они вдвоём с трудом спустили дрова вниз по лестнице и сложили их в комнате у печки.
Ниссе прямо-таки прыгал от радости:
– О, это самые лучшие на свете дрова! Да-да, самые лучшие!
Он набил полную печку дров, а те, что остались, аккуратно сложил рядышком в углу.
– Сейчас я тебе кое-что покажу, – сказал Ниссе и, сев перед печкой на корточки, подул на дрова: – Випс!
Дрова как затрещали, как загорелись!
– Вот здорово! – обрадовался Бертиль. – И спички не нужны!
– Да-а, – протянул Ниссе. – До чего же расчудесный огонь! Мне с лета не было так тепло.
Они оба уселись на полу перед пылающим огнём и протянули к живительному теплу озябшие пальцы.
– А сколько дров ещё осталось! – сказал довольный Ниссе.
– Когда они кончатся, я принесу ещё, – пообещал Бертиль. Он тоже был доволен.
– Этой ночью я не замёрзну, – ликовал Ниссе.
– А чем ты питаешься? – спросил Бертиль немного погодя.
Ниссе покраснел.
– Да так, всем понемногу, – неуверенно сказал он. – Что удастся раздобыть.
– Ну что ты ел сегодня? – не унимался Бертиль.
– Сегодня-я… – протянул Ниссе. – Сегодня, по-моему, ничего…
– Значит, ты голоден как волк! – воскликнул Бертиль.
– Да, страшно голоден, – немного поколебавшись, ответил Ниссе.
– Что же ты, шляпа, сразу не сказал? Сейчас что-нибудь придумаем.
Ниссе чуть не задохнулся от радости.
– Если ты и в самом деле раздобудешь какой-нибудь еды, я никогда этого не забуду!
Бертиль быстро поднялся по ступенькам и на одном дыхании выпалил:
– Снур-ре, снур-ре, снурре, випс! Мальчуганом обернись!
Потом стремглав помчался в кладовку, взял крошечный ломтик сыра и такой же крошечный ломтик хлеба. Намазал хлеб маслом, положил сверху котлетку и две изюминки. Всё это он оставил у крысиной норки. И, произнеся волшебные слова, снова сделался маленьким.
– Ниссе, помоги мне перенести еду! – позвал Бертиль.
И Ниссе тут как тут: уже стоит и ждёт.
Они перенесли все припасы вниз. Глаза у Ниссе заблестели. Бертиль почувствовал, что тоже голоден.
– Начнём с котлетки! – предложил он.
Котлетка оказалась чуть ли не с голову Ниссе. Они начали объедать её с двух сторон, соревнуясь, кто быстрее дойдёт до середины. Первым был Ниссе. Потом принялись за хлеб с сыром. Малюсенький ломтик хлеба показался им огромным караваем. А сыр Ниссе решил припрятать.
– Видишь ли, я должен ежемесячно платить крысе коркой сыра. А не то меня вышвырнут отсюда.
– Это мы как-нибудь уладим, – успокоил его Бертиль. – Ешь сыр!
Когда с сыром было покончено, они стали лакомиться изюминками. Ниссе решил половинку своей изюминки оставить на утро.
– Когда я проснусь, у меня будет что пожевать, – объяснил он. – Пожалуй, я лягу возле печки, там теплее.
Тут Бертиль как закричит:
– Придумал! Здорово придумал! Випс! – И тут же исчез.
Его не было довольно долго. Вдруг Ниссе слышит:
– Иди сюда и помоги мне!
Ниссе помчался наверх и видит: стоит Бертиль с самой хорошенькой на свете кроваткой. Он взял её в старом кукольном шкафу сестрёнки Мэрты. Вообще-то в ней лежала крохотная куколка, но Ниссе кроватка сейчас была нужнее.
– Я захватил для тебя ещё простынку и кусочек зелёной фланели, которую мама купила мне на новую пижаму. Будешь укрываться ею вместо одеяла.
– О! – только и мог произнести Ниссе.
– Конечно нет, – прошептал Ниссе.
– Знаешь, сколько у девчонок разных одёжек… – словно извиняясь, сказал Бертиль.
– Зато в ней будет тепло. – Ниссе погладил ночную рубашку рукой. – Я никогда ещё не спал в настоящей кровати, – признался он, – так и хочется сразу же пойти и лечь.
– Ну и ложись, – сказал Бертиль. – Мне всё равно пора к себе. Того и гляди, придут мама с папой.
Ниссе быстро скинул с себя одежду, надел ночную рубашку куклы, прыгнул в постель, укутался простынкой и поверх натянул фланелевое одеяльце.
– О! – воскликнул он. – Я сыт. И мне очень тепло. И я ужасно хочу спать.
– Тогда привет! – сказал Бертиль. – Утром вернусь.
Но Ниссе его уже не слышал. Он спал.
Назавтра Бертиль не мог дождаться, когда мама с папой уйдут на работу. И чего они так копаются! Обычно Бертиль с грустным видом прощался с ними в прихожей. Но сегодня всё было иначе. Едва за ними захлопнулась дверь, как он залез под кровать и спустился к Ниссе.
Ниссе уже успел затопить печь.
– Это ничего, что я жгу дрова? – спросил он Бертиля.
– Ясное дело, ничего, топи сколько хочешь, – ответил Бертиль и оглядел комнатку. – Здесь надо бы прибрать, – вдруг сказал он.
– Да, не помешало бы, – согласился с ним Ниссе. – Пол такой грязный, словно его никогда не мыли.
А Бертиль уже поднимался по лестнице. Щётка для мытья пола и лоханка – вот что ему было нужно! В кухне на столике для мытья посуды лежала старая, отслужившая свой век зубная щётка. Бертиль взял её и отломал ручку. Потом он заглянул в буфет и нашёл там маленькую-премаленькую чашечку – мама подавала в ней желе. Бертиль налил в чашечку тёплой воды из кастрюльки и положил в неё кусочек мыла. Всё это он, как обычно, оставил возле крысиной норки. И Ниссе снова пришлось помочь ему спустить всё это вниз.
– Какая большущая щётка! – удивился Ниссе, на что Бертиль сказал:
– Она тебе здорово пригодится.
И они стали мыть пол. Бертиль тёр его щёткой, а Ниссе вытирал насухо тряпкой. Вода в чашечке стала от грязи мутной, зато пол заблестел от чистоты.
– Садись сюда, возле лестницы, – пригласил Бертиль. – Тебя ждёт сюрприз. Только закрой глаза и не подсматривай!
Ниссе повиновался, но по звуку понял, что Бертиль поднялся к себе, потом услыхал, как он что-то тащит.
– А теперь можешь открыть глаза! – сказал Бертиль.
Ниссе так и сделал. Перед ним стояли ни много ни мало стол, угловой шкаф, два очень красивых креслица и две деревянные скамеечки.
– Такого я ещё никогда в жизни не видел! – ликовал Ниссе. – Ты, верно, умеешь колдовать!
Колдовать Бертиль, конечно, не умел. Всю эту мебель он взял в кукольном шкафу Мэрты. Он прихватил оттуда и полосатый коврик из лоскутков, который его сестрёнка соткала на своём кукольном ткацком станке.
Сначала они расстелили коврик – он покрыл почти весь пол.
– Ой, до чего же уютно! – воскликнул Ниссе.
Но стало ещё уютнее, когда шкаф занял своё место в углу, стол с креслицами расставили посреди комнаты, а обе скамеечки – возле печки.
– Как чудесно жить! – произнёс Ниссе. – Даже не представлял, что можно так устроиться.
Бертиль тоже подумал, что здесь хорошо, гораздо лучше, чем у него наверху.
Они уселись в креслица и стали беседовать.
– Да, не помешало бы и себя привести в порядок, – сказал Ниссе. – А то я ужасно грязный.
– А почему бы нам не выкупаться? – предложил Бертиль.
И вот уже чашечка из-под желе быстро наполнилась чистой, тёплой водой, клочок старого, рваного махрового полотенца превратился в чудесную банную простыню, и хотя немного воды расплескалось на лестнице, всё же той, что осталась, хватило, чтобы помыться. Бертиль и Ниссе быстро сбросили одежду и залезли в лохань. Вот здорово!
– Потри мне спинку, – попросил Ниссе.
И Бертиль с удовольствием сделал это. Потом Ниссе тёр спинку Бертилю, а после они стали плескаться, да так, что пролили воду на пол. Но это было не страшно – коврик они отодвинули в сторону, а вода быстро высохла. Потом оба закутались в банные простыни, уселись на скамеечках возле горящей печки и стали рассказывать друг другу обо всём на свете. А чуть позже Бертиль сбегал наверх, принёс сахар и маленький-премаленький кусочек яблока, который они испекли на огне.
Но тут Бертиль вспомнил, что мама с папой вот-вот должны вернуться, и поспешил одеться. Ниссе тоже стал одеваться.
– Вот было бы здорово, если бы ты поднялся со мной наверх… – размечтался Бертиль. – Ты бы мог спрятаться у меня под рубашкой, и мама с папой тебя не заметили бы.
Это предложение показалось Ниссе необыкновенно заманчивым.
– Я буду сидеть тихо, как мышка! – пообещал он.
– Что случилось? Почему у тебя мокрые волосы? – спросила мама, когда вся семья уже сидела за обеденным столом.
– А я купался, – ответил Бертиль.
– Купался? – переспросила мама. – Где же ты купался?
– В этой вот чашечке, – сказал Бертиль, хихикая, и показал на чашечку с желе, которая стояла посреди стола.
Мама с папой решили, что он шутит.
– Как хорошо, что Бертиль снова весел, – обрадовался папа.
– Бедный мой мальчик, – вздохнула мама. – Жаль, что он целыми днями один.
Бертиль почувствовал, как под рубашкой у него что-то шевельнулось. Такое тёплое-тёплое.
– Не расстраивайся, мама, – сказал он. – Мне ужасно весело, когда я один.
И, сунув указательный палец под рубашку, Бертиль осторожно погладил по головке Крошку Нильса Карлсона.
В стране между Светом и Тьмой
* * *
У меня болит нога, болит уже целый год. И уже ровно год я лежу в постели. Наверно, поэтому моя мама так печальна. Ясное дело, всё из-за моей ноги. Однажды я даже слышал, как мама говорила папе:
– Знаешь, по-моему, Йоран уже никогда больше не сможет ходить.
Ясное дело, она не думала, что я услышу её слова. И вот целыми днями я лежу в кровати, читаю, рисую либо что-нибудь строю с помощью своего конструктора. А когда начинает смеркаться, мама приходит и говорит:
– Зажжём лампу, или хочешь, как всегда, посумерничать?
Я отвечаю, что хочу, как всегда, посумерничать. И мама снова уходит в кухню. Вот тут-то и стучит в окно господин Лильонкваст. Он живёт в стране Сумерек, в стране между Светом и Тьмой. Ещё она называется Страна, Которой Нет. Каждый вечер сопровождаю я господина Лильонкваста в страну между Светом и Тьмой.
Никогда не забуду, как он взял меня с собой туда в первый раз. Тем более что произошло это в тот самый день, когда мама сказала папе, что я никогда больше не смогу ходить. Вот как всё это было.
Смеркалось. В углах сгустился мрак. Зажигать лампу мне не хотелось: ведь я только-только услышал, о чём мама сказала папе. Я лежал и думал: неужто я и вправду никогда больше не смогу ходить? Ещё я думал про удочку, которую мне подарили на день рождения и, быть может, которой мне никогда не придётся удить рыбу. Мне кажется, я даже всплакнул. И вот тут-то в окно постучали.
Мы живём на четвёртом этаже в доме на улице Карлбергсвеген. Поэтому я и удивился. Ну и ну! Кто бы это мог забраться так высоко и постучать в окно? Ну конечно же это был господин Лильон кваст, он, и никто иной. Он прошёл прямо через окно, хотя оно было закрыто. То был очень маленький человечек в клетчатом костюмчике и в высоком чёрном цилиндре. Он снял цилиндр и поклонился. Я тоже поклонился, насколько это возможно, когда лежишь в кровати.
– Меня зовут Лильонкваст, Букет Лилий, – представился человечек в цилиндре. – По вечерам я брожу по карнизам и заглядываю в окна, чтобы узнать, нет ли в городе детей, которые захотят отправиться со мной в страну между Светом и Тьмой. Может, ты хочешь?
– Я никуда не смогу с вами отправиться, – ответил я, – ведь у меня болит нога.
Тогда господин Лильонкваст подошёл ко мне и, взяв за руку, сказал:
И мы шагнули из комнаты прямо через окно, даже не отворив его. Очутившись на карнизе, мы огляделись. Стокгольм погрузился в сумерки, мягкие, совершенно голубые сумерки. На улицах – ни души.
– А теперь летим! – сказал господин Лильонкваст.
И мы полетели. До самой башни церкви Святой Клары.
– Вот только перекинусь словечком с флюгерным петушком на колокольне, – добавил господин Лильонкваст.
Но петушка на месте не оказалось.
– В сумерки он отправляется на прогулку, – объяснил господин Лильонкваст. – Он облетает квартал вокруг церкви Святой Клары, чтобы посмотреть, нет ли там детей, которым просто необходимо попасть в страну между Светом и Тьмой. Летим дальше!
Мы приземлились в Крунубергском парке, где на деревьях росли красные и жёлтые карамельки.
– Ешь! – стал угощать меня господин Лильонкваст.
Так я и сделал. Никогда в жизни я не ел таких вкусных карамелек.
– Может, тебе хочется поводить трамвай? – спросил господин Лильонкваст.
– Я не умею. Да и никогда не пытался, – ответил я.
– Это не имеет ни малейшего значения, – повторил господин Лильонкваст. – Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
И мы полетели на улицу Санкт-Эриксгатан. С передней площадки мы влезли на четвереньках в вагон. В трамвае людей не было, точнее, там не было людей обыкновенных . Зато там сидели удивительные старички и старушки. Их было много-премного.
– Все они из страны Сумерек, – сказал господин Лильонкваст.
В трамвае были и дети. Я узнал девочку из моей школы, когда ещё мог туда ходить. Она училась на класс младше. У неё всегда было такое доброе лицо, впрочем, оно таким и осталось.
– Она уже давно у нас, в стране между Светом и Тьмой, – сказал господин Лильонкваст.
Я повёл трамвай. Это оказалось совсем не трудно. Трамвай так грохотал, что в ушах звенело. Мы нигде не останавливались, потому что выходить никто не собирался. Мы просто катались, ведь вместе нам было весело. Мы въехали на Западный мост, и тут трамвай сошёл с рельсов и нырнул в воду.
– Ой, что будет! – воскликнул я.
– Это не имеет ни малейшего значения, – сказал господин Лильонкваст, сказал спокойно. – Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
По воде трамвай шёл даже лучше, чем по рельсам. И до чего же весело было его вести! Мы причалили к Северному мосту, и тут трамвай снова выпрыгнул на сушу. Улицы были так непривычно пустынны… И до чего же чудесны эти удивительные голубые сумерки!
Господин Лильонкваст и я вышли из трамвая у королевского замка. Кто потом вёл этот трамвай, я не знаю.
– Пойдём поздороваемся с королём, – предложил господин Лильонкваст.
Я согласился.
Я думал, что речь идёт об обычном короле, но это было не так. Мы прошли через ворота замка и поднялись по лестнице в большой зал. Там на двух золотых тронах сидели король с королевой. На короле была корона золотая, на королеве – серебряная. А глаза… Вряд ли бы кто смог описать их глаза. Когда король с королевой посмотрели на меня, мне показалось, будто огненно-ледяные мурашки пробежали по моей спине.
Низко поклонившись, господин Лильонкваст сказал:
– О король страны между Светом и Тьмой! О королева Страны, Которой Нет! Позвольте вам представить Йорана Петерсона с улицы Карлбергсвеген!
Король обратился ко мне. Если бы водопады умели разговаривать, я подумал бы, будто со мной заговорил огромный водопад. Но я ничего не помню из того, что сказал мне король.
Короля и королеву вереницей окружили придворные дамы и кавалеры. И вдруг они запели. Никогда прежде ни я да и никто другой в Стокгольме не слыхал подобной песни. Я стоял и слушал, как они поют, и огненно-ледяные мурашки ещё сильнее забегали по моей спине.
– Вот так поют в стране между Светом и Тьмой. Так поют в Стране, Которой Нет, – сказал король, кивнув.
Вскоре мы с господином Лильонквастом снова стояли на Северном мосту.
– Не знаю, сумею ли, – ответил я. Мне казалось, что водить автобус гораздо труднее, чем трамвай.
– Это не имеет ни малейшего значения, – снова сказал господин Лильонкваст. – Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
Миг – и перед нами уже красный автобус. Я влез туда, сел за руль и нажал педаль. И надо же: оказалось, что я просто замечательно умею водить автобус. Я вёл автобус так хорошо и быстро, словно был профессиональным шофёром, и сигналил, будто это мчится машина «скорой помощи».
Когда въезжаешь через ворота в Скансен, по левую руку видишь на холме старинную усадьбу Эльврус – хутор со множеством домов и великолепными зелёными лужайками перед ними. В стародавние времена эта усадьба находилась в провинции Хэрьедален.
Когда мы приехали в Эльврус, там, на крыльце одного дома, сидела девочка. Мы подошли к ней и поздоровались.
– Здравствуй, Кристина, – сказал господин Лильонкваст.
На Кристине было какое-то чудное́ платье.
– Почему она так одета? – спросил я у господина Лильонкваста.
– Такие платья носили в Хэрьедалене в стародавние времена, – ответил он.
– В стародавние времена? – переспросил я. – Разве теперь она здесь не живёт?
– Только когда наступают сумерки, – ответил господин Лильонкваст, – ведь она тоже из страны Сумерек.
Из усадьбы доносились звуки музыки, и Кристина пригласила нас войти. Двор напоминал Стокгольмский музей деревянного зодчества под открытым небом. Трое музыкантов играли там на скрипках, а вокруг них танцевали люди, много людей. В открытом очаге горел огонь.
– Кто все эти люди? – спросил я.
– В стародавние времена они жили в Эльврусе, – ответил господин Лильонкваст. – А теперь, когда спускаются сумерки, они встречаются здесь и веселятся.
Кристина плясала со мной. Подумать только: я умею танцевать, да так хорошо! Это я-то, с моей больной ногой!
После танцев мы объедались всякими разными лакомствами, которые стояли на столе. Хлеб, сыр, оленье жаркое… Чего там только не было! Всё казалось необыкновенно вкусным, ведь я ужасно проголодался! Но мне хотелось получше осмотреть Скансен, и мы с господином Лильонквастом отправились дальше.
Выйдя за усадьбу, мы увидели лося.
– Что случилось? Он вырвался на волю? – спросил я у господина Лильонкваста.
– В стране между Светом и Тьмой все лоси живут на воле, – ответил он. – В Стране, Которой Нет, ни одно животное не живёт в загоне.
– И это не имеет ни малейшего значения, – добавил лось.
Я ни капельки не удивился, что он умеет разговаривать.
В кафе «У высокого чердака», где мы с мамой и папой обычно по воскресеньям пили кофе, – это было в те времена, когда у меня ещё не болела нога, – ввалились два забавных маленьких медвежонка. Они подошли вразвалочку к одному из столиков и, усевшись, громко потребовали лимонаду. В воздухе тут же пролетела большущая бутылка и плюхнулась прямо перед ними. Медведи по очереди стали пить лимонад из бутылки. А потом один из них взял да и выплеснул лимонад на голову другому. Пострадавший, хоть и промок, только смеялся и говорил:
– Это не имеет ни малейшего значения. Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
Мне было интересно наблюдать за животными, которые разгуливали где им вздумается, и мы с господином Лильонквастом бродили повсюду и без конца глазели на них. Никто из людей нам так и не встретился, я имею в виду никто из обыкновенных людей.
Под конец господин Лильонкваст спросил, не хочу ли я посмотреть, как он живёт.
– Конечно, хочу, – ответил я. – С большим удовольствием.
– Тогда летим на мыс Блудкудден.
И мы полетели.
Там, на мысу, вдалеке от других домов стоял маленький-премаленький домик жёлтого цвета.
Он утопал в кустах сирени и с дороги был почти не заметен. От веранды вниз, к озеру, тянулась узенькая тропинка. На берегу у мостков стояла на привязи лодка. И дом, и лодка, и всё вокруг были, ясное дело, гораздо меньше привычных домов и лодок. Да и господин Лильонкваст был совсем крошечным. И тут я впервые заметил, что и сам стал таким же крошечным.
– Какой уютный домик! – воскликнул я. – Как называется это место?
– Приют Лилий, – ответил господин Лильонкваст.
О, как чудесно благоухала в саду сирень! На небе светило солнце, волны плескались о берег, а на мостках лежала удочка. Да, представьте, на небе светило солнце! Не правда ли, чудно?́! Я выглянул сквозь сиреневую изгородь и увидел, что там по-прежнему всё те же голубые сумерки.
– Да, над Приютом Лилий всегда светит солнце, – сказал господин Лильонкваст, поймав мой удивлённый взгляд. – И здесь всегда цветёт сирень. А окуни то и дело клюют на удочку. Хочешь поудить рыбу? Ты можешь приходить сюда в любое время.
– О да, с удовольствием! – обрадовался я.
– В следующий раз… в следующий раз, – пообещал мне господин Лильонкваст. – А сейчас пора домой. Время сумерек истекает, и скоро наступит ночь.
И мы снова полетели.
Мы пролетали над дубами парка Юргорден, над сверкающими водами залива и высоко над городом, где в домах уже зажигали свечи. Я и не предполагал, что на свете может быть что-либо более прекрасное, чем этот город, раскинувшийся внизу.
Там, под улицей Карлбергсвеген, прорубают туннель. Иногда папа подносил меня к окну, чтобы я увидел большие строительные ковши, которые выгребают из недр земли камни и гравий.
– Хочешь зачерпнуть немного гравия ковшом? – спросил у меня господин Лильонкваст, когда мы оказались на Карлбергсвеген.
– А я справлюсь с подъёмным краном? – заинтересовался я.
– Это не имеет ни малейшего значения. Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
И представьте себе, я справился! Это было так легко и весело! Я черпал гравий, один ковш за другим, и выгружал его на грузовик, стоявший рядом. Это было ужасно интересно! Но тут в самой глубине я увидел чудных́ маленьких старичков. У них были красные глаза, и они выглядывали из пещеры, расположенной в недрах земли, где должен был пройти туннель.
– Это Подземные жители, – сказал господин Лильонкваст. – Они тоже из страны Сумерек. Там, внизу, у них большие просторные залы, сверкающие золотом и бриллиантами. В следующий раз мы обязательно сходим туда.
– Подумать только! А что, если линия метро ворвётся прямо в их залы? – спросил я.
– Не имеет ни малейшего значения, – как всегда произнёс господин Лильонкваст. – Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой. Подземные жители смогут передвинуть свои залы в любое место, если это потребуется.
Было совсем темно, когда мы влетели сквозь закрытое окно моей комнаты и я плюхнулся прямо на кровать.
– До завтра, Йоран! – сказал господин Лильонкваст. – Увидимся, как только наступят сумерки! – крикнул он на прощание и исчез.
В ту же самую минуту в комнату вошла мама и зажгла лампу.
Так я познакомился с господином Лильонквастом. С тех пор он прилетает ко мне каждый вечер и забирает меня с собой в страну между Светом и Тьмой.
О, какая это диковинная страна! И до чего же там прекрасно! И не имеет ни малейшего значения, болит у тебя нога или нет. Ведь в стране между Светом и Тьмой можно летать!
Внимание! Это ознакомительный фрагмент книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента ООО "ЛитРес".
Nils Karlsson-Pyssling
First published in 1949 by Rabén & Sjögren, Sweden.
All foreign rights are handled by The Astrid Lindgren Company, Lidingö, Sweden.
© Text: Astrid Lindgren, 1949 / The Astrid Lindgren Company
© Брауде Л.Ю., наследники, перевод на русский язык, 2018
© Соловьёва Е.А., перевод на русский язык, 2018
© Костина Е.А., иллюстрации, 2018
© Оформление, издание на русском языке.
ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2018
* * *
* * *
Бертиль смотрел в окно. Начинало смеркаться, на улице было холодно, туманно и неуютно.
Бертиль ждал папу и маму. Он ждал их с таким нетерпением! Было просто удивительно, почему они до сих пор не показались от одного его ожидания вон у того уличного фонаря. Обычно возле этого фонаря Бертиль их и замечал. Мама приходила чуть раньше папы, но она не могла вернуться домой, прежде чем закончится её смена.
Папа и мама каждое утро уходили на фабрику, а Бертиль целыми днями сидел дома один. Мама оставляла ему еду, чтобы он мог перекусить, когда проголодается. Потом, когда мама возвращалась с работы, они обедали.
Ужасно скучно расхаживать дни напролёт по квартире одному, когда даже словом обмолвиться не с кем.
Конечно, Бертиль мог выйти во двор поиграть, но теперь, осенью, погода стояла скверная и никого из ребят на улице не было видно.
Ох, до чего же медленно тянется время! Игрушки ему давным-давно надоели, да их у него и не так много. Книги, те, что были в доме, он знал от корки до корки, впрочем, читать шестилетний Бертиль ещё не умел.
Было ужасно холодно. Обычно папа топил печь по утрам, но к обеду почти всё тепло уходило. Бертиль замёрз. В комнате стало сумрачно, но он и не подумал зажечь свет. Он решил лечь и немножко поразмыслить о том, почему на свете всё так уныло и грустно.
А ведь он не всегда оставался дома один. Раньше у него была сестра, и звали её Мэрта. Но однажды Мэрта вернулась из школы больной. Она пролежала целую неделю, а потом умерла. И когда Бертиль подумал о том, что теперь он один, без сестры, слёзы покатились у него по щекам.
И как раз в этот миг он и услыхал… Он услыхал мелкие, семенящие шажки под кроватью.
«Неужто у нас водятся привидения?» – подумал Бертиль и свесился через край кровати, чтобы посмотреть.
И тут он увидел, что под кроватью кто-то стоит… Да-да. Это был обыкновенный мальчик, только совсем маленький, ну просто крошечный, не больше мизинца.
– Привет! – сказал малыш.
– Привет! – смущённо ответил Бертиль.
– Привет! Привет! – снова сказал малыш, и оба замолчали.
– Ты кто такой? – спросил наконец Бертиль. – И что делаешь под моей кроватью?
– Меня зовут Крошка Нильс Карлсон, и я живу здесь, – ответил малыш. – Ну, конечно, не прямо под кроватью, а этажом пониже. Вход ко мне вон в том углу. – И он указал на крысиную норку под кроватью Бертиля.
– И давно ты здесь живёшь? – удивлённо спросил Бертиль.
– Нет, лишь несколько дней, – ответил малыш. – До этого я жил в лесу под корнями дерева. Но ты ведь знаешь, к осени надоедает жить в кемпинге и хочется в город. Мне здорово повезло, что удалось снять комнатку у крысы, которая переехала к своей сестре в Сёдертелье. Сам знаешь, как трудно найти маленькую квартирку.
Да, Бертиль не раз слышал об этом.
– А она у тебя есть? – спросил Бертиль.
– В том-то и дело, что нет, – ответил малыш огорчённо. Он вдруг съёжился: – Бррр, до чего внизу холодно! Но и у тебя наверху не теплее.
– И то правда, – согласился Бертиль, – я тоже ужасно замёрз.
– Печь-то в моей комнате есть, – продолжал объяснять малыш, – да вот дров нет. Дрова нынче так дороги… – И он обхватил себя руками, чтобы согреться. Потом взглянул на Бертиля большими ясными глазами и спросил: – А что ты целый день делаешь?
– Да так, ничего особенного, – ответил Бертиль. – По правде говоря, просто слоняюсь.
– Точь-в-точь как я… – сказал Крошка. – Скучно жить одному, ведь так?
– Ещё как скучно, – подхватил Бертиль.
– Хочешь на минутку спуститься ко мне? – предложил малыш.
Бертиль рассмеялся:
– Думаешь, я пролезу в эту норку?
– Проще простого, – объяснил Крошка. – Стоит только нажать на гвоздик, который рядом с норкой, а потом сказать: «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Малышом ты обернись!» – и станешь таким же маленьким, как я.
– Правда? – обрадовался Бертиль. – А я смогу снова стать большим, прежде чем мама с папой вернутся домой?
– Ясное дело, сможешь, – успокоил его Крошка. – Для этого снова нажмёшь на гвоздик и ещё раз скажешь: «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!»
– Ну дела! – удивился Бертиль. – А таким большим, как я, ты можешь стать?
– Увы, этого я не могу, – вздохнул Крошка. – И всё-таки хорошо бы тебе хоть ненадолго спуститься ко мне.
– Почему бы нет! – согласился Бертиль.
Он залез под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздик и сказал:
– Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Малышом ты обернись!
И в самом деле! Миг – и он стоит перед крысиной норкой такой же маленький, как и Крошка.
– Вообще-то все зовут меня Ниссе! – ещё раз представился маленький человечек и протянул Бертилю руку: – Пойдём!
Бертиль понял: с ним происходит нечто увлекательное и необыкновенное. Он сгорал от любопытства – так не терпелось ему поскорее спуститься в тёмную норку.
– Только будь осторожнее! – предупредил его Ниссе. – Перила в одном месте сломаны.
Бертиль не спеша спустился по маленькой каменной лестнице. Подумать только, он и не знал, что здесь есть лестница, – она упиралась в запертую дверь.
– Подожди, я зажгу свет, – сказал Ниссе и повернул выключатель.
К двери была прикреплена табличка, а на ней аккуратными буковками было написано:
КРОШКА НИЛЬС КАРЛСОН
Ниссе отворил дверь и включил свет в комнате.
– Здесь не очень-то уютно, – извинился он.
Бертиль огляделся. И правда, комнатка была маленькой, холодной, с одним окошком и кафельной печью, выкрашенной в голубой цвет.
– Да, бывает и получше, – согласился он. – А где ты спишь?
– На полу, – ответил Ниссе.
– Так тебе же холодно! Бррр… – содрогнулся от ужаса Бертиль.
– Ещё как холодно! Так холодно, что то и дело приходится вскакивать и бегать по комнате, чтобы вовсе не замёрзнуть!
Бертилю стало ужасно жаль малыша. Он-то, по крайней мере, по ночам не мёрз.
И тут Бертилю пришла в голову великолепная мысль.
– Какой же я глупый! – сказал он. – Уж дрова-то я могу для тебя раздобыть!
– Ты думаешь, тебе это удастся? – оживился Ниссе и схватил Бертиля за руку.
– Ничего! Если ты раздобудешь дрова, уж зажечь-то я их смогу.
Бертиль взбежал по лестнице и нажал на гвоздик… но позабыл, что при этом нужно сказать.
– Напомни слова! – крикнул он вниз малышу.
– Хм, «снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – ответил Ниссе.
– «Хм, снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – слово в слово повторил Бертиль. Но у него ничего не вышло.
– Тьфу, тебе надо сказать только: «Снур-ре, снурре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – закричал снизу Ниссе.
– «Только снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – повторил Бертиль, но как был маленьким, так и остался. – Ой, ой! Опять не получилось! – закричал он.
– Ничего, кроме «снур-ре, снур-ре, снурре, випс! Мальчуганом обернись!», тебе говорить не надо!
И тут наконец Бертиль понял, что ему следует сказать.
Он произнёс заветные слова и в одно мгновенье – от неожиданности он даже стукнулся головой о свою кровать – снова стал прежним Бертилем. Потом быстро-быстро вылез из-под кровати и направился к кухонной плите. Там лежала целая горка обгорелых спичек. Он разломал их на малюсенькие щепочки и сложил возле крысиной норки. Затем произнёс заклинание. Теперь, когда он снова стал маленьким, он не в силах был перетащить все эти спички один и позвал на помощь Ниссе.
Они вдвоём с трудом спустили дрова вниз по лестнице и сложили их в комнате у печки.
Ниссе прямо-таки прыгал от радости:
– О, это самые лучшие на свете дрова! Да-да, самые лучшие!
Он набил полную печку дров, а те, что остались, аккуратно сложил рядышком в углу.
– Сейчас я тебе кое-что покажу, – сказал Ниссе и, сев перед печкой на корточки, подул на дрова: – Випс!
Дрова как затрещали, как загорелись!
– Вот здорово! – обрадовался Бертиль. – И спички не нужны!
– Да-а, – протянул Ниссе. – До чего же расчудесный огонь! Мне с лета не было так тепло.
Они оба уселись на полу перед пылающим огнём и протянули к живительному теплу озябшие пальцы.
– А сколько дров ещё осталось! – сказал довольный Ниссе.
– Когда они кончатся, я принесу ещё, – пообещал Бертиль. Он тоже был доволен.
– Этой ночью я не замёрзну, – ликовал Ниссе.
– А чем ты питаешься? – спросил Бертиль немного погодя.
Ниссе покраснел.
– Да так, всем понемногу, – неуверенно сказал он. – Что удастся раздобыть.
– Ну что ты ел сегодня? – не унимался Бертиль.
– Сегодня-я… – протянул Ниссе. – Сегодня, по-моему, ничего…
– Значит, ты голоден как волк! – воскликнул Бертиль.
– Да, страшно голоден, – немного поколебавшись, ответил Ниссе.
– Что же ты, шляпа, сразу не сказал? Сейчас что-нибудь придумаем.
Ниссе чуть не задохнулся от радости.
– Если ты и в самом деле раздобудешь какой-нибудь еды, я никогда этого не забуду!
Бертиль быстро поднялся по ступенькам и на одном дыхании выпалил:
– Снур-ре, снур-ре, снурре, випс! Мальчуганом обернись!
Потом стремглав помчался в кладовку, взял крошечный ломтик сыра и такой же крошечный ломтик хлеба. Намазал хлеб маслом, положил сверху котлетку и две изюминки. Всё это он оставил у крысиной норки. И, произнеся волшебные слова, снова сделался маленьким.
– Ниссе, помоги мне перенести еду! – позвал Бертиль.
И Ниссе тут как тут: уже стоит и ждёт.
Они перенесли все припасы вниз. Глаза у Ниссе заблестели. Бертиль почувствовал, что тоже голоден.
– Начнём с котлетки! – предложил он.
Котлетка оказалась чуть ли не с голову Ниссе. Они начали объедать её с двух сторон, соревнуясь, кто быстрее дойдёт до середины. Первым был Ниссе. Потом принялись за хлеб с сыром. Малюсенький ломтик хлеба показался им огромным караваем. А сыр Ниссе решил припрятать.
– Видишь ли, я должен ежемесячно платить крысе коркой сыра. А не то меня вышвырнут отсюда.
– Это мы как-нибудь уладим, – успокоил его Бертиль. – Ешь сыр!
Когда с сыром было покончено, они стали лакомиться изюминками. Ниссе решил половинку своей изюминки оставить на утро.
– Когда я проснусь, у меня будет что пожевать, – объяснил он. – Пожалуй, я лягу возле печки, там теплее.
Тут Бертиль как закричит:
– Придумал! Здорово придумал! Випс! – И тут же исчез.
Его не было довольно долго. Вдруг Ниссе слышит:
– Иди сюда и помоги мне!
Ниссе помчался наверх и видит: стоит Бертиль с самой хорошенькой на свете кроваткой. Он взял её в старом кукольном шкафу сестрёнки Мэрты. Вообще-то в ней лежала крохотная куколка, но Ниссе кроватка сейчас была нужнее.
– Я захватил для тебя ещё простынку и кусочек зелёной фланели, которую мама купила мне на новую пижаму. Будешь укрываться ею вместо одеяла.
– О! – только и мог произнести Ниссе.
– Конечно нет, – прошептал Ниссе.
– Знаешь, сколько у девчонок разных одёжек… – словно извиняясь, сказал Бертиль.
– Зато в ней будет тепло. – Ниссе погладил ночную рубашку рукой. – Я никогда ещё не спал в настоящей кровати, – признался он, – так и хочется сразу же пойти и лечь.
– Ну и ложись, – сказал Бертиль. – Мне всё равно пора к себе. Того и гляди, придут мама с папой.
Ниссе быстро скинул с себя одежду, надел ночную рубашку куклы, прыгнул в постель, укутался простынкой и поверх натянул фланелевое одеяльце.
– О! – воскликнул он. – Я сыт. И мне очень тепло. И я ужасно хочу спать.
– Тогда привет! – сказал Бертиль. – Утром вернусь.
Но Ниссе его уже не слышал. Он спал.
Назавтра Бертиль не мог дождаться, когда мама с папой уйдут на работу. И чего они так копаются! Обычно Бертиль с грустным видом прощался с ними в прихожей. Но сегодня всё было иначе. Едва за ними захлопнулась дверь, как он залез под кровать и спустился к Ниссе.
Ниссе уже успел затопить печь.
– Это ничего, что я жгу дрова? – спросил он Бертиля.
– Ясное дело, ничего, топи сколько хочешь, – ответил Бертиль и оглядел комнатку. – Здесь надо бы прибрать, – вдруг сказал он.
– Да, не помешало бы, – согласился с ним Ниссе. – Пол такой грязный, словно его никогда не мыли.
А Бертиль уже поднимался по лестнице. Щётка для мытья пола и лоханка – вот что ему было нужно! В кухне на столике для мытья посуды лежала старая, отслужившая свой век зубная щётка. Бертиль взял её и отломал ручку. Потом он заглянул в буфет и нашёл там маленькую-премаленькую чашечку – мама подавала в ней желе. Бертиль налил в чашечку тёплой воды из кастрюльки и положил в неё кусочек мыла. Всё это он, как обычно, оставил возле крысиной норки. И Ниссе снова пришлось помочь ему спустить всё это вниз.
– Какая большущая щётка! – удивился Ниссе, на что Бертиль сказал:
– Она тебе здорово пригодится.
И они стали мыть пол. Бертиль тёр его щёткой, а Ниссе вытирал насухо тряпкой. Вода в чашечке стала от грязи мутной, зато пол заблестел от чистоты.
– Садись сюда, возле лестницы, – пригласил Бертиль. – Тебя ждёт сюрприз. Только закрой глаза и не подсматривай!
Ниссе повиновался, но по звуку понял, что Бертиль поднялся к себе, потом услыхал, как он что-то тащит.
– А теперь можешь открыть глаза! – сказал Бертиль.
Ниссе так и сделал. Перед ним стояли ни много ни мало стол, угловой шкаф, два очень красивых креслица и две деревянные скамеечки.
– Такого я ещё никогда в жизни не видел! – ликовал Ниссе. – Ты, верно, умеешь колдовать!
Колдовать Бертиль, конечно, не умел. Всю эту мебель он взял в кукольном шкафу Мэрты. Он прихватил оттуда и полосатый коврик из лоскутков, который его сестрёнка соткала на своём кукольном ткацком станке.
Сначала они расстелили коврик – он покрыл почти весь пол.
– Ой, до чего же уютно! – воскликнул Ниссе.
Но стало ещё уютнее, когда шкаф занял своё место в углу, стол с креслицами расставили посреди комнаты, а обе скамеечки – возле печки.
– Как чудесно жить! – произнёс Ниссе. – Даже не представлял, что можно так устроиться.
Бертиль тоже подумал, что здесь хорошо, гораздо лучше, чем у него наверху.
Они уселись в креслица и стали беседовать.
– Да, не помешало бы и себя привести в порядок, – сказал Ниссе. – А то я ужасно грязный.
– А почему бы нам не выкупаться? – предложил Бертиль.
И вот уже чашечка из-под желе быстро наполнилась чистой, тёплой водой, клочок старого, рваного махрового полотенца превратился в чудесную банную простыню, и хотя немного воды расплескалось на лестнице, всё же той, что осталась, хватило, чтобы помыться. Бертиль и Ниссе быстро сбросили одежду и залезли в лохань. Вот здорово!
– Потри мне спинку, – попросил Ниссе.
И Бертиль с удовольствием сделал это. Потом Ниссе тёр спинку Бертилю, а после они стали плескаться, да так, что пролили воду на пол. Но это было не страшно – коврик они отодвинули в сторону, а вода быстро высохла. Потом оба закутались в банные простыни, уселись на скамеечках возле горящей печки и стали рассказывать друг другу обо всём на свете. А чуть позже Бертиль сбегал наверх, принёс сахар и маленький-премаленький кусочек яблока, который они испекли на огне.
Но тут Бертиль вспомнил, что мама с папой вот-вот должны вернуться, и поспешил одеться. Ниссе тоже стал одеваться.
– Вот было бы здорово, если бы ты поднялся со мной наверх… – размечтался Бертиль. – Ты бы мог спрятаться у меня под рубашкой, и мама с папой тебя не заметили бы.
Это предложение показалось Ниссе необыкновенно заманчивым.
– Я буду сидеть тихо, как мышка! – пообещал он.
– Что случилось? Почему у тебя мокрые волосы? – спросила мама, когда вся семья уже сидела за обеденным столом.
– А я купался, – ответил Бертиль.
– Купался? – переспросила мама. – Где же ты купался?
– В этой вот чашечке, – сказал Бертиль, хихикая, и показал на чашечку с желе, которая стояла посреди стола.
Мама с папой решили, что он шутит.
– Как хорошо, что Бертиль снова весел, – обрадовался папа.
– Бедный мой мальчик, – вздохнула мама. – Жаль, что он целыми днями один.
Бертиль почувствовал, как под рубашкой у него что-то шевельнулось. Такое тёплое-тёплое.
– Не расстраивайся, мама, – сказал он. – Мне ужасно весело, когда я один.
И, сунув указательный палец под рубашку, Бертиль осторожно погладил по головке Крошку Нильса Карлсона.
Ниссе прямо-таки прыгал от радости.
— Такие дрова — самые лучшие на свете! Да-да, самые лучшие на свете!
Он набил полную печку дров, а те, что остались, аккуратно сложил рядышком в углу.
— Сейчас я тебе что-то покажу, — сказал он. Ниссе сел перед печкой на корточки и подул на дрова:
— Випс!
Дрова как затрещали, как загорелись!
— Вот так чудо! — обрадовался Бертиль. — И спички не нужны!
— Да-а, — протянул Ниссе. — До чего же расчудесный огонь. Мне ни разу с самого лета не было так тепло.
Они оба уселись на полу перед пылающим огнем и протянули к живительному теплу посиневшие от холода руки.
— А сколько дров еще осталось! — сказал довольный Ниссе.
— Когда они кончатся, я достану еще, — пообещал Бертиль. Он тоже был доволен.
— Нынче ночью я не замерзну, — радовался Ниссе.
— А что ты ешь? — спросил Бертиль немного погодя.
Ниссе покраснел.
— Да всего понемногу, — неуверенно ответил он. — Что удастся раздобыть.
— Ну что ты ел сегодня? — полюбопытствовал Бертиль.
— Сегодня-я... — протянул Ниссе. — Сегодня, по-моему, я ничего не ел.
— Но тогда ты голоден как волк! — воскликнул Бертиль.
— Да, — немного поколебавшись, ответил Ниссе. — Я страшно голоден.
— Что же ты, шляпа, сразу не сказал! Я сейчас принесу.
Ниссе чуть не задохнулся от радости.
— Если ты в самом деле раздобудешь мне что-нибудь поесть, я никогда этого не забуду!
Бертиль уже поднимался по лестнице. Быстро-быстро произнес:
— Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
Быстро-быстро помчался в кладовку, взял там маленький-премаленький ломтик сыра и маленький-премаленький ломтик хлеба. Потом намазал хлеб маслом, положил сверху котлетку и две изюминки. Все это он сложил рядом с крысиной норкой. Потом снова сделался маленьким.
— Ниссе, помоги мне перенести вниз еду! — крикнул он.
Ниссе уже стоял возле него и ждал.
Они отнесли все припасы вниз. Глаза Ниссе загорелись, словно звездочки. Бертиль тоже почувствовал, что голоден.
— Начнем с котлетки! — предложил он.
Котлетка была не меньше головы Ниссе. Они начали есть ее с двух сторон, чтобы посмотреть, кто быстрее дойдет до середины. Первым был Ниссе.
Потом они принялись за хлеб с сыром. Маленький-премаленький ломтик хлеба показался им таким большим, словно огромный каравай.
А сыр Ниссе решил припрятать.
— Понимаешь, я должен ежемесячно платить крысе коркой сыра. А не то меня просто вышвырнут отсюда.
— Это мы уладим, — успокоил его Бертиль. — Ешь сыр.
И они съели сыр, а после стали лакомиться изюминками.
Но Ниссе сказал, что половинку своей изюминки спрячет на утро.
— Когда я проснусь, у меня будет что пожевать, — объяснил он. — Я думаю лечь возле печки, там теплее.
Тут Бертиль как закричит:
— Придумал! Здорово придумал! Випс!
И он исчез. Его не было довольно долго. Вдруг Ниссе услыхал его крик:
— Иди сюда, помоги мне спустить вниз кровать!
Ниссе помчался наверх. Там стоял Бертиль с самой хорошенькой на свете белой кроваткой. Он взял ее в старом кукольном шкафу сестренки Мэрты. Вообще-то там лежала крохотная куколка, но Ниссе кроватка была нужнее.
— Я захватил для тебя простынку и кусочек зеленой фланели, которую мама купила мне на новую пижаму. Будешь укрываться фланелью вместо одеяла.
— О! — произнес Ниссе и замолчал, не в силах произнести ни слова.
— И ночную рубашку куклы я тоже захватил с собой, — добавил Бертиль. — Ты ведь не против того, чтобы спать в кукольной ночной рубашке?
— Конечно нет, — прошептал Ниссе.
— Знаешь, у девчонок сколько разных одежек бывает, — словно извиняясь, сказал Бертиль.
— Зато в такой рубашке тепло, — возразил ему Ниссе и погладил рукой кукольную ночную рубашку. — Я никогда еще не спал в настоящей кровати, — сказал он, — так и хочется сразу же пойти и лечь.
— Давай ложись, — согласился Бертиль. — Мне все равно пора наверх. Того и гляди, придут мама с папой.
Ниссе быстро скинул с себя одежду, напялил кукольную ночную рубашку, прыгнул в постель, укутался простынкой и натянул на себя фланелевое одеяльце.
— О! — повторил он. — Я совсем сыт. И мне очень тепло. И я ужасно хочу спать.
— Тогда привет! — сказал Бертиль. — Я вернусь утром.
Но Ниссе уже ничего не слышал. Он спал.
...Назавтра Бертиль не мог дождаться, пока мама с папой уйдут. И чего они там копаются! Обычно Бертиль с грустным видом прощался с ними в прихожей. Но сегодня все было иначе. Не успела в прихожей захлопнуться за ними дверь, как он залез под кровать и спустился к Ниссе.
Ниссе уже встал и затопил печь.
— Это ничего, что я жгу дрова? — спросил он Бертиля.
— Ясное дело, ничего, можешь топить, сколько хочешь, — ответил Бертиль. И оглядел комнатку.
— Знаешь, здесь надо убрать, — предложил он.
— Да, не помешает, — согласился Ниссе. — Пол такой грязный, словно его никогда не мыли.
А Бертиль уже поднимался по лестнице. Щетка для мытья пола и лоханка — вот что ему нужно! В кухне на столике для мытья посуды лежала старая, отслужившая свой век зубная щетка. Бертиль взял ее и отломал ручку. Потом он заглянул в посудный шкаф. Там была маленькая-премаленькая чашечка — мама подавала в ней желе. Бертиль налил в чашечку теплой воды из кастрюльки и положил туда кусочек мыла. Все это он, как обычно, сложил возле крысиной норки. Ниссе снова пришлось помочь ему спустить все это вниз.
— Какая большущая щетка! — удивился Ниссе.
— Она тебе здорово пригодится, — сказал Бертиль, и они начали мыть пол. Бертиль тер его щеткой, а Ниссе вытирал насухо тряпкой. Вода в чашечке совсем почернела от грязи. Зато пол вскоре стал почти чистым.
— Садись сюда, возле лестницы, — пригласил Бертиль. — Тебя ждет сюрприз. Закрой глаза! Не смотри!
Ниссе закрыл глаза. Он слышал, как Бертиль поднялся наверх, в свою квартиру, потом услыхал, как он что-то тащит.
— А теперь открой глаза! — предложил Бертиль.
Ниссе так и сделал. И увидел — ни много ни мало: стол, угловой шкаф, два очень красивых креслица и две деревянные скамеечки.
— Такого я еще никогда на свете не видел! — закричал Ниссе. — Ты, верно, умеешь колдовать!
Колдовать Бертиль, конечно, не умел. Всю эту мебель он взял в кукольном шкафу сестренки Мэрты. Он прихватил оттуда и полосатый коврик из лоскутков, который Мэрта соткала на своем кукольном ткацком станочке!
Сначала они расстелили коврик. Он закрыл почти весь пол.
— Ой, до чего уютно! — воскликнул Ниссе. Но стало еще уютней, когда шкаф занял свое место в углу, стол с креслицами поставили посреди комнаты, а обе скамеечки возле печки.
— Подумать только, как хорошо можно устроиться! — вздохнул Ниссе.
Бертиль тоже подумал, что здесь хорошо, даже гораздо лучше, чем наверху, в его собственной квартире.
Они уселись в креслица и стали беседовать.
— Да не мешает и себя привести немного в порядок, — сказал Ниссе. — А то я ужасно грязный.
— А что, если нам выкупаться? — предложил Бертиль.
И вот уже чашечка из-под желе быстро наполнилась чистой, теплой водой, клочок старого рваного махрового полотенца превратился в чудесную купальную простыню, и хотя немного воды на лестнице расплескалось, все же той, что осталась, хватило, чтобы выкупаться. Бертиль и Ниссе быстро сбросили одежду, залезли в лоханку. Вот здорово!
— Потри мне спину, — попросил Ниссе.
Бертиль сделал это с удовольствием. Потом Ниссе потер спину Бертилю, а потом они начали плескаться водой и пролили воду на пол. Но это не страшно — коврик они отодвинули в сторону, а вода быстро высохла. Потом они завернулись в купальные простыни, уселись на скамеечках возле горящей печки и стали рассказывать друг другу обо всем на свете. Потом Бертиль сбегал наверх, принес сахар и маленький-премаленький кусочек яблока, который они испекли на огне.
Но тут Бертиль вспомнил, что мама с папой должны скоро вернуться домой, и заторопился накинуть на себя одежду. Ниссе тоже стал одеваться.
— Вот было бы здорово, если бы ты поднялся со мной наверх, — размечтался Бертиль. — Ты бы мог спрятаться у меня под рубашкой, и. мама с папой тебя бы не заметили.
Это предложение показалось Ниссе необыкновенно заманчивым.
— Я буду сидеть тихо, как мышонок! — пообещал он.
— Что случилось? Почему у тебя волосы мокрые? — спросила мама, когда вся семья уже сидела за столом и обедала.
— А я купался, — ответил Бертиль.
— Купался? — переспросила мама. — Где же ты купался?
— В этой чашечке, — сказал Бертиль и, хихикая, показал на чашечку с желе, которая стояла посреди стола.
Мама с папой решили, что он шутит.
— Как хорошо, что Бертиль снова весел, — обрадовался папа.
— Бедный мой мальчик, — вздохнула мама. — Как жаль, что ты целыми днями один.
Бертиль почувствовал, как под рубашкой у него зашевелилось. Такое теплое, очень-очень теплое.
— Не расстраивайся, мама, — сказал он. — Мне ужасно весело, когда я один.
И, сунув указательный палец под рубашку, он осторожно погладил Крошку Нильса Карлсона.
А сколько дров еще осталось! - сказал довольный Ниссе.
- Когда они кончатся, я достану еще, - пообещал Бертиль. Он тоже был доволен.
- Нынче ночью я не замерзну, - радовался Ниссе.
- А что ты ешь? - спросил Бертиль немного погодя.
Ниссе покраснел.
- Да всего понемногу, - неуверенно ответил он. - Что удастся раздобыть.
- Ну что ты ел сегодня? - полюбопытствовал Бертиль.
- Сегодня-я... - протянул Ниссе. - Сегодня, по-моему, я ничего не ел.
- Но тогда ты голоден как волк! - воскликнул Бертиль.
- Да, - немного поколебавшись, ответил Ниссе. - Я страшно голоден.
- Что же ты, шляпа, сразу не сказал! Я сейчас принесу.
Ниссе чуть не задохнулся от радости.
- Если ты в самом деле раздобудешь мне что-нибудь поесть, я никогда этого не забуду!
Бертиль уже поднимался по лестнице. Быстро-быстро произнес:
- Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
Быстро-быстро помчался в кладовку, взял там маленький-премаленький ломтик сыра и маленький-премаленький ломтик хлеба. Потом намазал хлеб маслом, положил сверху котлетку и две изюминки. Все это он сложил рядом с крысиной норкой. Потом снова сделался маленьким.
- Ниссе, помоги мне перенести вниз еду! - крикнул он.
Ниссе уже стоял возле него и ждал.
Они отнесли все припасы вниз. Глаза Ниссе загорелись, словно звездочки. Бертиль тоже почувствовал, что голоден.
- Начнем с котлетки! - предложил он.
Котлетка была не меньше головы Ниссе. Они начали есть ее с двух сторон, чтобы посмотреть, кто быстрее дойдет до середины. Первым был Ниссе.
Потом они принялись за хлеб с сыром. Маленький-премаленький ломтик хлеба показался им таким большим, словно огромный каравай.
А сыр Ниссе решил припрятать.
- Понимаешь, я должен ежемесячно платить крысе коркой сыра. А не то меня просто вышвырнут отсюда.
- Это мы уладим, - успокоил его Бертиль. - Ешь сыр.
И они съели сыр, а после стали лакомиться изюминками.
Но Ниссе сказал, что половинку своей изюминки спрячет на утро.
- Когда я проснусь, у меня будет что пожевать, - объяснил он. - Я думаю лечь возле печки, там теплее.
Тут Бертиль как закричит:
- Придумал! Здорово придумал! Випс!
И он исчез. Его не было довольно долго. Вдруг Ниссе услыхал его крик:
- Иди сюда, помоги мне спустить вниз кровать!
Ниссе помчался наверх. Там стоял Бертиль с самой хорошенькой на свете белой кроваткой. Он взял ее в старом кукольном шкафу сестренки Мэрты. Вообще-то там лежала крохотная куколка, но Ниссе кроватка была нужнее.
- Я захватил для тебя простынку и кусочек зеленой фланели, которую мама купила мне на новую пижаму. Будешь укрываться фланелью вместо одеяла.
- О! - произнес Ниссе и замолчал, не в силах произнести ни слова.
- И ночную рубашку куклы я тоже захватил с собой, - добавил Бертиль. - Ты ведь не против того, чтобы спать в кукольной ночной рубашке?
- Конечно нет, - прошептал Ниссе.
- Знаешь, у девчонок сколько разных одежек бывает, - словно извиняясь, сказал Бертиль.
- Зато в такой рубашке тепло, - возразил ему Ниссе и погладил рукой кукольную ночную рубашку. - Я никогда еще не спал в настоящей кровати, - сказал он, - так и хочется сразу же пойти и лечь.
- Давай ложись, - согласился Бертиль. - Мне все равно пора наверх. Того и гляди, придут мама с папой.
Ниссе быстро скинул с себя одежду, напялил кукольную ночную рубашку, прыгнул в постель, укутался простынкой и натянул на себя фланелевое одеяльце.
- О! - повторил он. - Я совсем сыт. И мне очень тепло. И я ужасно хочу спать.
- Тогда привет! - сказал Бертиль. - Я вернусь утром.
Но Ниссе уже ничего не слышал. Он спал.
...Назавтра Бертиль не мог дождаться, пока мама с папой уйдут. И чего они там копаются! Обычно Бертиль с грустным видом прощался с ними в прихожей. Но сегодня все было иначе. Не успела в прихожей захлопнуться за ними дверь, как он залез под кровать и спустился к Ниссе.
Ниссе уже встал и затопил печь.
- Это ничего, что я жгу дрова? - спросил он Бертиля.
- Ясное дело, ничего, можешь топить, сколько хочешь, - ответил Бертиль. И оглядел комнатку.
- Знаешь, здесь надо убрать, - предложил он.
- Да, не помешает, - согласился Ниссе. - Пол такой грязный, словно его никогда не мыли.
А Бертиль уже поднимался по лестнице. Щетка для мытья пола и лоханка - вот что ему нужно! В кухне на столике для мытья посуды лежала старая, отслужившая свой век зубная щетка. Бертиль взял ее и отломал ручку. Потом он заглянул в посудный шкаф. Там была маленькая-премаленькая чашечка - мама подавала в ней желе. Бертиль налил в чашечку теплой воды из кастрюльки и положил туда кусочек мыла. Все это он, как обычно, сложил возле крысиной норки. Ниссе снова пришлось помочь ему спустить все это вниз.
- Какая большущая щетка! - удивился Ниссе.
- Она тебе здорово пригодится, - сказал Бертиль, и они начали мыть пол. Бертиль тер его щеткой, а Ниссе вытирал насухо тряпкой. Вода в чашечке совсем почернела от грязи. Зато пол вскоре стал почти чистым.
- Садись сюда, возле лестницы, - пригласил Бертиль. - Тебя ждет сюрприз. Закрой глаза! Не смотри!
Ниссе закрыл глаза. Он слышал, как Бертиль поднялся наверх, в свою квартиру, потом услыхал, как он что-то тащит.
- А теперь открой глаза! - предложил Бертиль.
Ниссе так и сделал. И увидел - ни много ни мало: стол, угловой шкаф, два очень красивых креслица и две деревянные скамеечки.
- Такого я еще никогда на свете не видел! - закричал Ниссе. - Ты, верно, умеешь колдовать!
Колдовать Бертиль, конечно, не умел. Всю эту мебель он взял в кукольном шкафу сестренки Мэрты. Он прихватил оттуда и полосатый коврик из лоскутков, который Мэрта соткала на своем кукольном ткацком станочке!
Сначала они расстелили коврик. Он закрыл почти весь пол.
- Ой, до чего уютно! - воскликнул Ниссе. Но стало еще уютней, когда шкаф занял свое место в углу, стол с креслицами поставили посреди комнаты, а обе скамеечки возле печки.
- Подумать только, как хорошо можно устроиться! - вздохнул Ниссе.
Бертиль тоже подумал, что здесь хорошо, даже гораздо лучше, чем наверху, в его собственной квартире.
Они уселись в креслица и стали беседовать.
- Да не мешает и себя привести немного в порядок, - сказал Ниссе. - А то я ужасно грязный.
- А что, если нам выкупаться? - предложил Бертиль.
И вот уже чашечка из-под желе быстро наполнилась чистой, теплой водой, клочок старого рваного махрового полотенца превратился в чудесную купальную простыню, и хотя немного воды на лестнице расплескалось, все же той, что осталась, хватило, чтобы выкупаться. Бертиль и Ниссе быстро сбросили одежду, залезли в лоханку. Вот здорово!
- Потри мне спину, - попросил Ниссе.
Бертиль сделал это с удовольствием. Потом Ниссе потер спину Бертилю, а потом они начали плескаться водой и пролили воду на пол. Но это не страшно - коврик они отодвинули в сторону, а вода быстро высохла. Потом они завернулись в купальные простыни, уселись на скамеечках возле горящей печки и стали рассказывать друг другу обо всем на свете. Потом Бертиль сбегал наверх, принес сахар и маленький-премаленький кусочек яблока, который они испекли на огне.
Но тут Бертиль вспомнил, что мама с папой должны скоро вернуться домой, и заторопился накинуть на себя одежду. Ниссе тоже стал одеваться.
- Вот было бы здорово, если бы ты поднялся со мной наверх, - размечтался Бертиль. - Ты бы мог спрятаться у меня под рубашкой, и. мама с папой тебя бы не заметили.
Это предложение показалось Ниссе необыкновенно заманчивым.
- Я буду сидеть тихо, как мышонок! - пообещал он.
- Что случилось? Почему у тебя волосы мокрые? - спросила мама, когда вся семья уже сидела за столом и обедала.
- А я купался, - ответил Бертиль.
- Купался? - переспросила мама. - Где же ты купался?
- В этой чашечке, - сказал Бертиль и, хихикая, показал на чашечку с желе, которая стояла посреди стола.
Мама с папой решили, что он шутит.
- Как хорошо, что Бертиль снова весел, - обрадовался папа.
- Бедный мой мальчик, - вздохнула мама. - Как жаль, что ты целыми днями один.
Бертиль почувствовал, как под рубашкой у него зашевелилось. Такое теплое, очень-очень теплое.
- Не расстраивайся, мама, - сказал он. - Мне ужасно весело, когда я один.
И, сунув указательный палец под рубашку, он осторожно погладил Крошку Нильса Карлсона.
Сказка: Линдгрен А. Иллюстрации: А.Коковкина
КРОШКА НИЛЬС КАРЛСОН
Бертиль смотрел в окно. Начинало смеркаться, на улице было холодно, туманно и неуютно.
Бертиль ждал папу и маму. Он ждал так нетерпеливо, что просто удивительно, как от одного его ожидания они не показались вон у того уличного фонаря! Обычно возле этого фонаря Бертиль и замечал их. Чаще мама приходила немного раньше папы. Но понятно, ни один из них не мог вернуться до того, как кончится работа на фабрике.
Каждый день папа с мамой ходили на фабрику, а Бертиль целый день сидел дома один. Мама оставляла ему еду, чтобы он мог перекусить, когда проголодается. Позднее, когда мама возвращалась, они садились обедать. А есть одному было вовсе не весело. По правде говоря, было ужасно скучно расхаживать целые дни одному по квартире, когда не с кем словом перемолвиться. Ясное дело, захоти Бертиль, и он мог бы выйти во двор поиграть, но сейчас была осень, погода стояла скверная, и никто из ребят на улице не показывался.
Ох, как медленно тянулось время! И Бертиль не знал, чем ему заняться. Игрушки ему давным-давно надоели. К тому же их было не так много. Книги, те, что были в доме, он просмотрел от корки до корки. Читать шестилетний Бертиль ещё не умел.
В комнате было холодно. Папа топил печку по утрам, но к обеду вся квартира уже выстывала. Бертиль мёрз. В углах сгустился мрак, но он и не думал зажигать свет. Заняться ему было нечем. И всё было так ужасно грустно, что он решил лечь в кровать и немножко подумать о том, как всё грустно на свете. А ведь ему не всегда приходилось сидеть одному. Раньше у него была сестра и звали её Мэрта. Но однажды Мэрта вернулась из школы больной. Она болела целую неделю, а потом умерла. И когда Бертиль подумал о том, что теперь он совсем один, слёзы так и покатились у него по щекам.
И в тот же самый миг он услыхал… Он услыхал мелкие, семенящие шажки под кроватью.
«Неужто здесь водятся привидения?» - подумал Бертиль и свесился через край кровати, чтобы посмотреть.
И тут он увидел что-то маленькое и чудное. Под кроватью кто-то стоял… И этот «кто-то» был точь-в-точь похож на обыкновенного маленького мальчика. Только мальчик был не больше мизинца.
Привет! - сказал малыш.
Привет! - чуть смущённо произнёс Бертиль.
Привет! Привет! - снова сказал малыш.
Потом они оба немного помолчали.
Ты кто такой? - спросил наконец Бертиль. - И что ты делаешь под моей кроватью?
Меня зовут Крошка Нильс Карлсон, - ответил малыш. - Я живу здесь. Ну да, конечно, не прямо под твоей кроватью, а этажом ниже. Войти ко мне можно вон там, в углу!
И он указал на крысиную норку под кроватью Бертиля.
И давно ты здесь живёшь? - удивлённо спросил Бертиль.
Нет, всего несколько дней, - ответил малыш. - До этого я жил под корнями дерева в лесу Лильянскуген. Но ведь к осени жизнь в кэмпинге надоедает и хочется назад в город. Мне здорово повезло, что удалось снять комнатку у крысы, которая переехала к своей сестре в Сёдертелье. А иначе, сам знаешь, трудно найти маленькую квартирку.
Да, об этом Бертиль уже слышал.
А у тебя она есть? - спросил Бертиль.
Нет, в том-то и дело, что у меня мебели нет, - огорчённо ответил малыш.
Он вдруг поёжился.
Б-р-р-р, до чего же у меня внизу холодно, - сказал он. - Но и у тебя, наверху, не лучше.
Да, правда, - подтвердил Бертиль, - я замёрз как собака.
Печка-то у меня есть, - объяснил малыш. - Но нет дров. Нынче дрова стали так дороги.
Он обхватил себя руками, чтобы согреться. А потом большими ясными глазами взглянул на Бертиля.
Что же ты делаешь целый день? - спросил он.
Да так, ничего особенного! - ответил Бертиль. - По правде говоря, просто ничего!
Точь-в-точь как я, - сказал Крошка. - Скучно жить одному, ведь правда?
Ещё как скучно, - подхватил Бертиль.
Хочешь на минутку спуститься ко мне в подпол? - оживился малыш.
Бертиль рассмеялся:
Думаешь, я пролезу в эту норку?
Это проще простого, - объяснил Крошка. - Стоит только нажать на гвоздь, который рядом с норкой, потом сказать:
Малышом ты обернись!
И станешь таким же маленьким, как я.
Правда? - спросил Бертиль. - А смогу я снова стать большим до того, как мама с папой вернутся домой?
Ясное дело, сможешь, - успокоил его Крошка. - Тогда ты снова нажмёшь на гвоздь и ещё раз скажешь:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
Ну дела! - удивился Бертиль. - А ты можешь стать таким же большим, как я?
Жаль, но я этого не могу, - вздохнул Крошка. - Хорошо бы тебе хоть ненадолго спуститься ко мне вниз.
Ладно, пойдём! - согласился Бертиль.
Он залез под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздь и сказал:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Малышом ты обернись!
Подумать только! Миг - и он, став таким же маленьким, как Крошка, очутился перед крысиной норкой.
Вообще-то все зовут меня Ниссе! - сказал человечек и протянул руку Бертилю. - Пошли вниз ко мне!
Бертиль понимал: с ним приключилось что-то необычайно увлекательное и диковинное. Он просто сгорал от любопытства, и ему не терпелось поскорее спуститься в тёмную крысиную норку.
Спускайся осторожней! - предупредил Ниссе. - Перила в одном месте сломаны.
Бертиль осторожно сошёл вниз по маленькой каменной лестнице. Подумать только, а он и не знал, что тут есть лестница!
Ступеньки кончились перед запертой дверью.
Подожди, я зажгу свет, - сказал Ниссе и повернул выключатель.
На двери была приколота визитная карточка. Там аккуратными буковками было написано:
Крошка Нильс Карлсон
Ниссе отворил дверь и повернул другой выключатель. Бертиль вошёл в комнату.
Здесь не очень-то уютно, - извинился Ниссе.
Бертиль огляделся. Комнатка была маленькая, холодная, с одним окошком и голубой кафельной печкой.
Да, бывает лучше, - согласился он. - А где ты спишь ночью?
На полу, - ответил Ниссе.
Бр-р-р, а тебе не холодно? - содрогнулся от ужаса Бертиль.
Спрашиваешь! Ещё как холодно! Так холодно, что приходится каждую минутку вскакивать и бегать по комнате, чтобы не закоченеть.
Бертилю стало ужасно жаль малыша. Ему-то самому, по крайней мере, не приходилось мёрзнуть дома по ночам.
Тут Бертилю пришла в голову удачная мысль.
Какой же я глупый! - сказал он. - Уж дрова-то я могу для тебя раздобыть!
Ниссе быстро схватил его за руку.
Неужто ты сможешь это сделать? - живо спросил он.
Ничего, - утешил его Ниссе. - Только бы тебе удалось раздобыть дрова, а уж зажечь их я сумею.
Бертиль взбежал вверх по лестнице и нажал на гвоздь… но он забыл, что нужно при этом говорить.
Какие слова надо сказать? - крикнул он вниз малышу.
Хм! Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись! - ответил Ниссе.
- «Хм! Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» - повторил Бертиль гвоздику.
Но ничего не случилось.
Тьфу, тебе надо сказать только «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» - закричал снизу Ниссе.
- «Только снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» - повторил Бертиль.
Но ничего не случилось.
Ой, ой! - закричал Ниссе. - Ничего, кроме «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!», тебе говорить не надо!
И тут Бертиль понял наконец, что надо сказать. Он произнёс:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
И он снова стал прежним Бертилем. Всё произошло так быстро, что он стукнулся головой о свою кровать. Быстро-быстро вылез он из-под кровати и подполз к кухонной плите. Там лежала целая груда обгорелых спичек. Он разломал их на малюсенькие щепочки и сложил возле крысиной норки. Затем снова сделался маленьким и закричал:
Ниссе, помоги мне перенести вниз дрова!
Ведь теперь, когда он стал маленьким, он не в силах был сам дотащить спички. Прибежал вприпрыжку Ниссе, и они с трудом, помогая друг другу, стащили дрова вниз по лестнице и сложили их в комнате возле печки. Маленький Ниссе прямо-таки прыгал от радости.
Вот это дрова так дрова - самые лучшие на свете! Да-да, лучшие на свете!